В 1922 – 1923 гг. Максимилиан Волошин, русский художник и поэт, в своей поэме «Путями Каина» описал данное состояние мира. Его поэма – «не столько стихи, сколько философский трактат в слегка повышенной ритмом прозе» [8, с. 422]. В ней представлены философская антропология поэта, поэтическая и религиозно-философская картина мира художника. Произведение, как это следует из самого названия, отражает трагедию материальной культуры человечества и трагедию человеческого духа в «перспективе мирового пути». Максимилиан Волошин показал, что история человечества вершится «путями Каина» – дорогами братоубийственных войн и усобиц.

История человечества проецируется автором на библейскую историю. «Поэт прослеживает весь тревожный путь человечества: от первого противостояния Богу («Мятеж»), от первой искры цивилизации – использования огня («Огонь»), от первых религиозных исканий («Магия»), от первых внутренних раздоров, начавшихся с убийства Каином брата («Кулак»), через достижения средневековой и буржуазной мысли («Порох», «Пар», «Машина»), завершившихся тем, что «машина победила человека», а «свист, грохот, лязг, движенье превратили Царя вселенной в смазчика колес», через враждебное наступление новой государственности на личность («Бунтовщик», «Война», «Государство», «Левиафан»). Завершается этот путь у поэта прозрением будущего — где не Господь свершает Страшный суд надо всеми, а где «каждый… сам себя судил» («Суд») [Там же].

Волошинское творчество невозможно понять вне библейской и христианской символики. Однако библейскую историю человека М. Волошин воспроизводит не догматически, поскольку вся его сознательная жизнь — это религиозный и философский поиск. Евангельская формула первоначала (Вначале было Слово), открывающая поэму Волошина, трансформируется следующим образом: «В начале был мятеж.  Мятеж был против Бога.  И Бог был мятежом» [3, с. 277], и звучит она устрашающе еретически. Человек в  понимании поэта утратил свою первоначальную природу в результате мятежа против Бога. И этот мятежник был Каин. Адам не был мятежником в своем грехопадении  неповиновения Богу, он был скорее обманутой жертвой,  поддавшейся соблазну. Но М. Волошину необходим образ мятежника.  И сам мятеж необходим. Мысля диалектически, он полагает, что равновесие мира обрекает его на распад.  Распаду мира противостоит «впившийся в материю» «сплавляющий огонь» «Я» [3, с. 277], который  и есть жизнь. И несомненно, влияние  христианской  эсхатологии воскресения проявляется в том, что «Не жизнь и смерть, но смерть и воскресенье – / Творящий ритм мятежного огня» [Там же, с. 278].

01 Июн 2016 в 09:17. В рубриках: Культура: люди и судьбы. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.