Мораль как социальный регулятор не составляет исключения. В нравственном регулировании эмоции также значат больше, чем абстрактные представления о требованиях нравственных норм. Индивид может знать нравственную норму, но не выполнять ее, и напротив – рационально не осознавать нравственный смысл своей деятельности и тем не менее поступать нравственно. В связи с этим профессиональным этикам не следует забывать замечание Л. С. Выготского: «Мысль – не последняя инстанция. Сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания, которая охватывает наши влечения и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции. За мыслью стоит аффективная и волевая тенденция. Только она может дать ответ на последнее «почему» в анализе мышления» [5, с. 379].

В противовес демокритовой «этике благоразумия» мысль об определяющей роли особых нравственных чувств в моральной регуляции была высказана еще Аристотелем, но более обстоятельно исследовалась шотландской школой (Д. Юм, А. Смит, Э. Шефтсбери, Ф. Хатчесон). В современной этике она в основном представлена в теориях эмотивизма: «Эмотивизм есть доктрина, согласно которой все оценочные суждения, и более точно, все моральные суждения, есть не что иное, как выражения предпочтения, выражения установки или чувства, если они носят моральный или оценочный характер» [9, с. 21].

Важно подчеркнуть, что при всех своих изъянах теории эмотивизма фиксируют ведущую роль нравственных чувств в нравственном регулировании деятельности людей. Принципиальными же недостатками этой доктрины являются, во-первых, безразличие к вопросу об источнике происхождения нравственных чувств (Д. Юм, например, в своем учении о «симпатии» исходил из предположения о якобы «врожденном» характере нравственных чувств, что автоматически ведет к иррационализму, отрицанию ответственности индивида за свои поступки, делает невозможным нравственное воспитание); во-вторых, и это главное, рассмотрение эмоциональных оценок как произвольных, вне связи с целесообразным характером человеческих действий и объективной обоснованности эмоциональных оценок в рамках практического соотношения «цель – средство». В связи с этим стоит заметить, что люди давно уже погибли бы, если бы эмоции всецело были субъективно-произвольными, случайными и давали ложные оценки вещей и событий. Поэтому этическая мысль нуждается не в отрицании роли эмоций в нравственной регуляции, а, скорее, в ином типе их рационального объяснения, в создании адекватной теории практического разума или нравственного рассудка (fronesis), способного, в отличие от фаталистической предзаданности родовидовой логики гносеологической теории суждений (episteme) и волюнтаристской рецептурности суждений мышления технократического типа (teсhne), к анализу объективно-целесообразных оснований нравственных чувств и выражающих их оценочных суждений.

09 Дек 2019 в 11:16. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.