Нельзя не видеть, что сформулированное выше противоречие является современной теоретической формой извечной философской проблемы, которая впервые была рефлектирована милетской школой: что общего у всех вещей? Как изначальная и неустранимая загадка философии, проблема единства мира, обнаруживаемая в антиномии единого и многого, имела разные философско-исторические формы (парадигмы) своего решения: от натуралистически-предметного понимания единства в античности до феноменологической интерпретации единства бытия и сознания в эпоху модернити. Очевидно также, что современная постановка задачи согласования единого и многого в рамках интерпретации человеческого бытия не может быть решена классическими теоретическими средствами, поскольку доминирующий теоретический способ ее решения изначально предопределен и ограничен школьными рамками европейского канона рациональности. Сформулированный усилиями Декарта, Спинозы и Лейбница постулат конгениального совпадения мышления созерцающего мир наблюдателя и самого бытия утверждает универсальное единство и одинаковость мышления для множества неповторимо своеобразных частных индивидов. Всякое отклонение в мышлении объявляется неистинным, ошибочным, недопустимым, нуждающимся в исправлении, а в особо значимых случаях – подлежащим преследованию инакомыслием. Даже наметившийся было конфликт просветительской теоретической абсолютизации всеобщей тождественности мышления и открытой романтиками неповторимой уникальности гения был откровенно проигнорирован немецкой классической философией и обыденными представлениями о якобы тотальной одинаковости сознания индивидов.

Поэтому в рамках классической парадигмы рациональности любая попытка помыслить инобытие мира чужой культуры наталкивается на границы (трансцензус) идентичности собственной рациональности и завершается банальной констатацией логической «непроницаемости инаковости», чуждости инокультурного способа бытия человека. Вдобавок ко всему межкультурные коммуникации обнажают не только конфликт рациональностей, но и конфликты культурных форм деятельности, вплоть до конфликта перцептивных форм репрезентации образа мира в сознании. Не секрет, что различие культурных перцепций порождает различие форм рациональностей и, как результат, своеобразие и несовпадение картин мира, обусловливающих единство и своеобразие этноса и культуры. Одна и та же вещь в сознании людей разных культур воспринимается по-разному, а может совсем не быть воспринятой, что добавляет очередной аргумент в пользу антропологического релятивизма. По этому поводу Н. Рерих как-то заметил, что «можно глядеть и не видеть». Закономерным итогом педалирования индивидуальных различий является постмодернистская абсолютизация индивидуализма в интерпретации отдельности каждого конкретного человеческого существа, а с ней и конфликт не только общекультурных, но и, по большому счету, индивидуальных рациональностей. Круг замкнулся. В соответствии с неумолимой логикой ad absurdum от доминирования классического принципа универсальной всеобщности мышления современная философская антропология пришла к «разбитому корыту» абсолютизации его уникальной неповторимости. Однако, как известно, на одной лишь уникальности ничего построить нельзя. В метрическом пространстве все уникально, уникальна любая элементарная частица, уникален любой материальный объект. Тогда как для совместной деятельности, планирования и социального предвидения важно нахождение за внешней предметной уникальностью каждого индивида смыслового топологического пространства, всеобщего и ожидаемого в поведении людей разных культур.

18 Апр 2019 в 13:21. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.