Над романом «Замок» Франс Кафка работал в феврале – августе 1922 года и оставил его незавершённым, но история оборванной рукописи имеет логическое продолжение. Однако уже без автора. По свидетельству Макса Брода, которому Кафка поведал, чем вся история должна была завершиться: мнимый землемер получит по крайней мере частичное удовлетворение. Он не прекращает борьбы, но, истощённый ею, умирает. Община собралась у его ложа, а из Замка спущено решение, гласящее, что, хотя и не существует юридического основания разрешить К. проживание в Деревне, с учётом определённых привходящих обстоятельств ему дозволяется тут поселиться и работать. Согласно Максу Броду, Замок олицетворяет божественную справедливость, поэтому такой финал представлялся ему оптимистическим. Однако на это можно взглянуть по-иному: увидеть в запоздалом решении замковых канцелярий если не насмешку над героем, то хотя бы знак некоей вселенской иронии, как заключает Дмитрий Затонский [7, с. 364].

Но если бы Макс Брод не оставил такого завершения, легко можно прийти к заключению о гибели землемера. Ему нет места ни в Замке, ни в Деревне. Обитая в Деревне, он для неё чужой. А к Замку ему тем более не добраться, даже физически. Исключается сама возможность проникновения землемера в его структуру и сущность. Поскольку жизнь или не жизнь – взаимоотрицающие понятия, а выбирать нужно или приходится между ними. Тем не менее в контексте Замка выбор падает не на жизнь, а на её противоположность – смерть. Сюжетность романа низвергает К. по вертикальному перемещению от Замка (он вверху, пусть и недостижим) к Деревне (она внизу, хотя имеет свои уровни, в которых можно обитать), и ниже перспектива уводит землемера в подвал, куда его приглашает экс-буфетчица Пеппи. «Зима у нас длинная, очень длинная и однообразная. Но мы там, внизу, не жалуемся, мы хорошо защищены от холодов. Ну, а потом придёт и весна и лето, всему своё время, но, когда вспоминаешь, и весна и лето кажутся такими коротенькими, будто длились два дня, не больше, да и то в эти дни, даже в самую распрекрасную погоду, вдруг начинает падать снег», – увещевает землемера Пеппи [8, с. 276]. Снег, метель, холод, темнота – сопричастные маркеры романа, создающие графику расчертанности/иссечения/рассечения пространства неприкаянностью и нелюбовью.

Предчувствие обречённости и безысходности заключено уже не в векторе «Замок – Деревня», а в лабиринте. Вброшенность в лабиринт без заведомого выхода из него проявится значительно позже в романе Умберто Эко «Имя розы» (1980 г.), где герою уготована обречённость блуждания в лабиринте за грехи, в качестве наказания, как предостережение. Но из него не выйдешь, поскольку за его пределами реальность ещё трагичнее. Погибни в лабиринте. Логика Замка уводит к смерти землемера, поскольку она – спасение и от Замка, и от Деревни.

18 Апр 2019 в 13:08. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.