Просмотров 120

В целом же издревле проблема слова существовала как самая острая онтологическая проблема: слово – знак, слово – вещь, слово – мысль, слово – дело, слово – жизнь. В раннем русском средневековье словом называли «проповедь», «повесть». Уже древнерусские философы (XI–XII века) толковали мир, исходя из самого слова (см. «Шестоднев» разных редакций). Классика русской философии исходила из рефлексии на слово, выстраивая концепцию мировосприятия, на которой определенно стояла печать русскости.

Все эти и близкие им идеи, достижения отечественной науки в доступной форме должны быть поданы и разъяснены в русской школе и вузе, ибо наша школа (в широком смысле слова) имеет свой путь. Русское образование теснейшим образом связано с особенностями русской ментальности, базирующейся на идеальном мировосприятии. Последняя (ментальность), независимо ни от чьего желания, явно противостоит западноевропейской (это признают и такие крупнейшие ученые Запада, как А. Вебер, А. Тойнби и др.), в прокрустово ложе которой стремятся определить нашу школу (речь идет исключительно об истине, а не о каком-то превосходстве, в чем модно стало упрекать нашу науку, пытающуюся всячески сбросить с себя навязанные приверженцами западноевропейской культуры (или прямыми врагами России) вериги чуждых ей схоластики и пустословия).

Еще в начале ХХ века немецкий философ, историк, культуролог, экономист и социолог А. Вебер, анализируя архетипические особенности русского духа, отмечал: «Всякому, кто имеет хотя бы отдаленное представление о России, известно: пусть она открывает себя несущему цивилизацию воздействию Запада, созданным им экономическим и, возможно, политическим формам и даже, как это происходит теперь, подчиняется господствующему влиянию западных идей и в том виде, какой они обрели в Германии, – но англосаксонского духа, его сути и представлений она не приемлет, наподобие того как огонь чурается воды. Она, словно шипя и преисполняясь ярости, будет всегда противиться английскому прагматизму и порожденному им типу человека; для того, чтобы избежать с ним соприкосновения, она в духовном отношении скорее устремится назад, в самые отдаленные уголки Азии и в степь. Не столько по своей участи, но и в самом глубинном смысле, по свойствам духа и души, она противостоит ему, исходя из тех же основ, что и вся Азия» [1, с. 192].

Разомкнуть весь этот круг идей поможет живое родное слово, которое, по мысли гениального русского поэта и философа С. Есенина, и «может разбудить уснувшую душу» (я бы добавила: «спасти больную душу»).

«Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля («Словарь русской ментальности» В. В. Колесова практически невозможно приобрести в теперешних условиях), несмотря ни на что, завоевывает даже в столь жестких условиях медиакультуры все больше почитателей, и это понятно. Для наших же классиков, поэтов и прозаиков он служил бесценной сокровищницей народного духа и русского слова. Без материалов этого первого и самого большого словаря русской ментальности невозможно представить ни творчество великих мастеров родного русского слова, ни творчество «ручейков», которые впадали в одну мощную реку «великого и могучего русского языка». К счастью, русская классическая литература во многом его сохранила.

09 Дек 2019 в 11:09. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.

Ваш отзыв