Д. А. Котилевский
САМОЕДСТВО

Светлым апрельским днем, вскорости после смерти моего отца, я рассматривал многочисленные фотографии, на которых он был изображён. Многие снимки делал я сам в разные годы, в разных обстоятельствах, другие были сделаны незнакомыми мне людьми, иногда даже до нашего с отцом знакомства. На многих снимках был молодой, красивый мужчина, солдат, сын своей матери, брат своих братьев, начальник и подчиненный, возлюбленный, старый, молодой, счастливый или недовольный, но нигде не было отца. Рассуждая логически, можно уверенно сказать, что сделать портрет моего Отца мог только его сын, но и он не справился. Довольно быстро я осознал, что образ Отца остался только в моих воспоминаниях; не было ни одного снимка, о котором я мог бы сказать: «Это портрет моего Отца».

Понимая неизбежность нашего расставания, я сделал много попыток запечатлеть его образ, я делал множество кадров в разных местах и обстоятельствах: дома, на даче, на работе, в студии – везде, где он бывал последние годы. Так много я не снимал никого и никогда… я снимал его как одержимый, надеясь захватить его образ и материально сохранить в этой реальности, однако единственное, чего добился, – того, что могу в мельчайших деталях вспомнить его лицо. На кадрах, как оказалось, был совершенно не мой Отец, а только копия его внешности. Почему я упомянул именно этот опыт работы над портретом? Не для того чтобы вызвать сопереживание моей утрате, а потому, что этот эпизод позволил осознать некоторые особенности портретной работы. Мне пришлось заново осмыслить роль фотопортрета и функцию портретиста в современных условиях.

Та единственно важная художественная цель, которая присуща портрету, – запечатлеть или создать образ личности – оказалась неисполнима даже в таких благоприятных условиях взаимоотношений двух близких людей, которым нет нужды играть в игры или месяцами искать пути взаимного доверия. Ранее, испытывая трудности раскрытия образа других портретируемых, я объяснял это недостаточным знакомством, недостаточной открытостью, малым временем на общение, низкой заинтересованностью одной или обеих сторон в создании портрета и еще сотней иных причин. В работе над портретом Отца все эти отговорки и причины совершенно не играли роли, а проблема оставалась и даже стала более осязаемой. Кратко её можно сформулировать так: фотоизображение не вызывало и тени того эмоционального ответа, который был присущ общению с портретируемым. В этом смысле – пожелтевшая открытка ко дню рождения, на которой Отец написал всего пару строк, была его портретом более, чем все мои фотографические старания.

02 Окт 2017 в 13:15. В рубриках: Арт-заметки. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.