Е. В. Вахтина

Тематика семиотического и герменевтического анализа в культуре восходит к началу прошлого столетия: большинство ее разработчиков являются филологами — именно поэтому особое внимание уделяется проблемам языка и текста. Немецкий экзистенциалист Мартин Хайдеггер усматривал именно в архитектуре лучший способ выражения языка: благодаря ей окружающее нас Бытие становится эстетически наполненным и «поэтическим». Архитектура рассматривается культурологами как воплощенная форма, имеющая неповторимый код, который человеку предстоит расшифровать.  Забегая вперед, мы можем обнаружить подобные формулировки у итальянского философа и эссеиста Умберто Эко: «…Если в диалектике Присутствия и Отсутствия я — на стороне отсутствия, то я могу описывать присутствие, только „показывая” его» [6, с. 21]. На рубеже XIX – XX вв. заметна поляризация приверженцев «искусства для искусства» и тех, кто считал, что искусство само по себе перестало быть объектом чистого эстетического наслаждения — отныне его главная задача состояла в обращении общества к проблемам человека и его места в окружающей действительности. С этих пор особый акцент придается символике, пронизывающей нашу повседневность, поэтому как художественная, так и научная парадигма конструируется вокруг данной проблематики. Повседневность, не только как философская категория, но и как способ существования человека, целиком и полностью состоит из символов и знаков, отсылающих нас к определенным событиям и вещам предметного мира. Как часть повседневности, культура воспринимается советским теоретиком культуры Юрием Лотманом как «единый код, обеспечивающий функционирование различных текстов» [Цит. по: 2, с. 64]. Для мировой культуры символ выступает, во-первых, как некое указание на духовную составляющую, инстанцию, в нашем случае — представленную посредством визуальных фигур и предметов; во-вторых, как иное пространство текста, в рамках которого разворачивается определенная цепь событий. Архитектурные сооружения могут содержать отпечаток не только истории своего создания, но и дополнительно заложенные автором сюжеты — как, например, на сводах собора Святого Семейства архитектора Антонио Гауди в Барселоне. Каталонский архитектор представляется нам олицетворением переходной эпохи в пространстве искусства, подобно итальянскому поэту Данте Алигьери или английскому философу Фрэнсису Бэкону, благодаря которым мы наблюдаем смену господствующих тенденций в наиболее значимых сферах жизнедеятельности общества. Изначально его своеобразное творчество воспринималось как искажение окружающей действительности и плод больного воображения — таков, к сожалению, удел большинства представителей искусства конца романтико-реалистической традиции. Необыкновенные работы Гауди, напоминающие одновременно средневековые готические соборы и сказочные замки, отсылающие нас к Зазеркалью, по которому путешествует Алиса, являются украшениями барселонских улиц. При изучении его творчества становится понятно, что автор руководствовался не только строго архитектурными правилами, но и отразил свое эклектичное художественное восприятие мира с ощутимым применением психоаналитических теорий. Созерцательная деятельность с детства была для будущего гения спасительной отдушиной ввиду того, что состояние его здоровья омрачалось ранним ревматизмом. Из-за невозможности играть в подвижные игры со своими сверстниками Антонио был вынужден отдавать предпочтение спокойным и размеренным прогулкам, позволяющим насладиться неповторимыми произведениями природы — именно они станут для него вдохновением и катализатором в решении художественных и конструктивных задач.

16 Мар 2018 в 11:34. В рубриках: Арт-заметки. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.