Возвращаясь к теории Э. Говарда, можно отметить некоторое отдаленное сходство его проекта города-сада с античным полисом, ведь сам гражданин идентифицировал себя именно с частью природы, одухотворенного космоса. Сверху план напоминает тот же фрактал, образованный сплошными кругами из зеленых насаждений в чередовании с жилым массивом и местами общественного пользования: библиотеками, магазинами, музеями, театрами, медицинскими учреждениями и спортивными площадками. Иными словами, он иллюстрирует многоуровневый прием композиционного упорядочения пространства, где ключевая роль принадлежит построению связей крупных общественных комплексов с транспортными, пешеходными коммуникациями, а также – живописными ландшафтными блоками, не ограниченными строгим лекалом для конкретного города. «Специфичны возможности проработки форм горизонтальных поверхностей – микрорельеф, фигурное мощение, газонные покрытия, водоемы. Особенно разнообразна тематика малых форм и оборудования: от узкоспециализированных знаков специальной информации до многофункциональных группировок разных архитектурно-декоративных элементов (фонтан, фонари, скамьи, декоративные скульптуры в сквере)» [3, с. 19].

В Париже, Гамбурге и некоторых китайских городах эта концепция повлекла за собой проекты реновации и рекультивации земель для очищения локаций от результатов промышленной деятельности человека, создания рекреационных зон с учетом влияния климатических факторов. В частности, существенную значимость обрела тактика дополнительного озеленения, позволяющая сети искусственных водоемов в совокупности с насаждениями стать связующим звеном в облике современного прогрессивного города. Наглядным примером является система московских парков и лесопарков, расположенных на окраине или за пределами городского пространства, с которым их соединяет длинная череда бульваров, скверов и других зеленых островков отдыха – речь идет прежде всего о Царицыне, Сокольниках, Лосиноостровском секторе.

Исходя из вышесказанного, становится ясно, что базой ландшафтного урбанизма выступает погружение города в природную среду, а не добавление элементов природы в систему городских коммуникаций. Соответственно, сам город расценивается как живой организм, который внезапно рождается, растет и процветает, а затем закономерно стареет и вымирает, что говорит о нем в первую очередь как о культурном объекте. В данном аспекте важное положение занимает именно архитектура, принимающая на себя основную нагрузку по формированию облика города. Этот тезис входит в проблемное поле такого направления, как биоурбанистика, поскольку речь идет о повторении фактур и форм природных материалов или явлений в экстерьере сооружений. Кроме того, данное направление подразумевает эксперименты с более безопасным сырьем, что уже имеет отношение к вторичной переработке.

 В указанном ключе биоурбанистика тесно граничит с экологическим урбанизмом, подразумевающим создание и интеграцию новых инженерных экосистем, нацеленных на рационализацию применения природной энергии, а также решение реально существующих экологических проблем внутри города. Наиболее распространенными среди них являются затопляемость участков обильным количеством осадков, увеличение объема болотистой местности, осушение водоемов, оскудение растительного покрова, которые оказались результатом мощного и непрерывного техногенного влияния человека. Часто в ряду задач экологического урбанизма можно увидеть сбор дождевой воды, фильтрацию в промышленных и хозяйственных целях, генерирование энергии солнца и ветра ради прекращения использования невозобновляемых ресурсов, снижения уровня загрязнения среды. Другими словами, эта ветка инноваций затрагивает сферу глобальных природно-социальных проблем человечества и включает разработку способов их разумного разрешения.

Ландшафтный урбанизм в большей степени выполняет объединяющую роль для перечисленных направлений современной урбанистики, конечным пунктом разработки которых выступает проект устойчивого города. Однако для интересующей нас концепции первостепенную значимость имеет уже сам ландшафт и его компоненты, которые репрезентируют и символизируют среду обитания всего живого, включая человека. Многое в его структурировании и метаморфозах зависит от типа культуры и ментальности конкретной страны, что хорошо заметно на примере Grorudparken в норвежской столице: «<…> возник в рамках проекта реабилитации и развития долины реки Ална. Проект предусматривает непрерывное развитие системы ландшафтов, связанных с акваторией. <…> Основной темой общественного пространства стала вода, создающая своеобразную ландшафтную среду для кратковременного отдыха детей и взрослых. Также проектом предусматривается преобразование и использование склонов и организация удобных спусков к воде» [3, с. 42]. При этом в центре замысла обнаруживаются разветвленные системы очистки стоков и ливневых потоков естественным путем при помощи биоремидиационных прудов, населенных живыми организмами. Подобный подход впервые был реализован еще в конце XIX в. американским общественным деятелем и по совместительству ландшафтным архитектором Ф. Л. Олмстедом на примере Центрального парка в Нью-Йорке. Своим проектом он показал, как важно сохранить и улучшить имеющееся национальное достояние, вписанное в повседневную культуру местных жителей как исторический памятник.

09 Апр 2022 в 19:32. В рубриках: Арт-заметки. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.