В. Мартынов предлагал возродить в клиросной практике традиции древнерусского пения – знаменной монодии, строчного многоголосия; в конце 70–80-х гг. он пытается реставрировать памятники древнерусского богослужебного пения («Строчная литургия», 1984 г.). В поисках интонационного фундамента В. Мартынов обращается к другим христианским певческим традициям (григорианика), к фольклорной музыке разных народов, к музыкальной стилистике барокко, классицизма, романтизма, способных напомнить современному человеку об основной цели музыки – «служении славе Божией и освежении духа» [Там же, с. 27].

В целом необходимо отметить, что вторая половина XX века возродила интерес композиторов к духовной музыке, язык которой, с одной стороны, обогатился новой канонической музыкой на богослужебные тексты, с другой – сакральная тематика легла в основу светских сочинений, жанр которых не получил еще специального терминологического определения. Среди первых – работы С. Трубачева, В. Мартынова и В. Кикты, среди вторых – «Неизреченное чудо» Г. Свиридова, «История жизни и смерти Господа нашего Иисуса Христа» Э. Денисова, «Стихи покаянные» А. Шнитке, «Покаянный канон» А. Пярта и др. Вся эта музыка знаменует собой новое течение конца XX века, в задачи которого входит возрождение и развитие музыкальных идей, присущих культурно-национальному сознанию. И если новое направление начала века – это поиск «церковности» через творческую интерпретацию древних интонационных слоев, то «новейшее направление», nova musica sacra, – это ренессанс самой духовной музыки.

В. Мартынов предложил образцы собственной интерпретации церковной мелодии: он движется путем возрождения и современного слышания древней мелодики и ритмики. Для него характерна чистейшая диатоника, объединяющая все голоса хоровой партитуры, сплошной линеаризм, проистекающий из коренной мелодии, интервальная сонорика – все это вызывает аллюзию строчного пения, создает строгий и величественный образ богослужебного пения.

Так, В. Мартынов стремится к воссозданию некоторых старинных приемов. В своих духовных сочинениях композитор пытается реализовать состояние духовной созерцательности, прошения, хваления. При тщательной разработке деталей, подвижном гармоническом ритме, гибкости мелодии напева звучание песнопений ассоциируется с некой неподвижностью, пребыванием в одном состоянии – все это тесным образом перекликается с минималистической концепцией автора.

Размышляя о методе минимализма, исследователи творчества В. Мартынова отмечают естественность и органичность его мирочувствования: «Осмыслив репетитивность как аналог круговой молитвы по четкам, Мартынов широко использовал ее в религиозном творчестве» [2]. В. Медушевский пишет: «Минимализм двулик. Его корни в традиции и в антитрадиции: в молитве и заклинании» [5, с. 114].

16 Июн 2020 в 09:53. В рубриках: Арт-заметки. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.