Ситуация судебного допроса Эбби Хофмана наглядно демонстрирует диаметральную противоположность в восприятии объективной реальности между судом и подсудимыми. Может показаться, что обозначенная противоположность свидетельствует не о трансформации, а о полном разрушении судебной коммуникации, т. к. участники судебного процесса осуществляют трансляцию своих мыслей и знаков таким образом, чтобы исключить возможность синтеза двух различных мировоззренческих систем. Между тем, как определил Э. Левинас, для коммуникации более значимым может являться не стремление к синтезу, а отстаивание права на экстериорность множественности. «Человек как Другой приходит к нам извне как отдельное – или святое – лицо.  Его экстериорность – то есть его призыв, обращенный ко мне, – это его истина. Мой ответ не добавляется как некая случайность к «ядру» его объективности – он только выявляет его истину (которую его «точка зрения» на меня не сможет снять)» [4, с.  274]. В таком контексте, на первый взгляд, иррациональный характер ответов Э. Хофмана в ходе судебного допроса свидетельствует о проявлении уникальной формы коммуникации, направленной на признание возможности одновременного параллельного существования противоположных мировоззренческих установок и способов восприятия реальности.

Обозначенная тенденция получила свое развитие при осуществлении судом допроса в качестве свидетелей защиты известных американских фолк-певцов: Арло Гатри, Фила Окса, Джозефа Макдональда, Джуди Коллинз, Пита Сингера. Творчество этих арт-деятелей выражало культурно-эстетические настроения целого поколения американской молодежи 60-х, что наделяло их неформальным, но вполне ощутимым правом выступать в суде от имени и в интересах всех молодых людей США. Каждый из названных свидетелей настаивал на том, что действия подсудимых не могут рассматриваться как направленные на организацию бунта или подрыв основ американского государства. Для свидетелей защиты было очевидным, что действия подсудимых представляют собой исключительно культурный протест, целью которого является не посягательство на государство, а изменение культурно-эстетической парадигмы американского социума. В качестве доказательств обоснованности своих оценок свидетели защиты исполняли непосредственно в заседании суда знаковые для поколения американской молодежи 60-х годов ХХ века антивоенные песни [8].

Таким образом, под воздействием перформативных стратегий строгая формально-юридическая судебная коммуникация фактически трансформировалась в некое подобие фолк-концерта, в подобие художественной практики. Тем самым, казалось бы, далекие от юриспруденции феномены музыки, поэзии, вокального пения выступили способом доказывания в судебном процессе.

Привнесение в судебный процесс художественных элементов стало одним из факторов, в силу которых дело «Чикагской Семерки» оказался знаковым для американского общества, подсудимые по делу приобрели широкую известность. Как отметил Том Хейден в своем последнем слове, если бы его и других организаторов чикагских протестов просто оставили в покое без возбуждения судебного разбирательства, то они не стали бы известными, однако в контексте предъявленного им обвинения они оказались наделены вымышленными, но привлекающими внимание статусами «архитекторов, организаторов, гениев заговора с целью свержения правительства» [Там же]. Джерри Рубин в своем последнем слове заявил, что ни один из подсудимых не смог радикализировать американскую молодежь более, чем судья Джулиус Хофман [Там же]. Таким образом, реализация перформанса в пространстве рассматриваемого судебного процесса трансформировала юридическую реальность в культурно-эстетическую форму, имеющую самостоятельную, не зависящую от юридического результата значимость. 

09 Апр 2022 в 10:15. В рубриках: Generation P. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.