Этот ответ демонстрирует не только сознательное разрушение мифа о художнике как метафизическом творце, но и обнажает природу современного художественного высказывания как жеста, обрамлённого институциональной рамкой, но лишённого содержания. К сожалению, постмодернистская ирония, лежащая в основе подобных реплик, сейчас становится нормой. Есть у неё и более деликатный вариант: в ответ на вопрос о смыслах заложенных в их произведения, современные художники всё чаще прибегают к формальной и почти уже типовой фразе: «я хотел расширить границы художественного» [3, с. 8].

Однако в культуре, которая сосредоточена не на поиске трансцендентного, а на подчинении модным тенденциям, эпатажу, стремлению к увеличению рыночной стоимости и получению институционального признания, художественная критика теряет свои традиционные ориентиры. Когда художник иронизирует над самим актом толкования, критик всё чаще оказывается в положении интерпретатора, вынужденного искать глубину там, где вместо неё – концептуальная пустота или рыночная игра, основанная на заигрывании с актуальной культурной повесткой.

Одним из существенных вызовов, стоящих перед современной арт-критикой, является проблема институциональной и профессиональной зависимости. Несмотря на то, что критика традиционно ассоциируется с интеллектуальной автономией и позицией внешнего наблюдателя, на практике арт-критик часто оказывается вписанным в сложную систему взаимоотношений, в которой свобода высказывания ограничивается условиями профессионального выживания. Как отмечается в исследовании Д. Томпсона: «критики состязаются друг с другом за благосклонность редакторов, за рабочие места, за то, чтобы их статьи были опубликованы, за университетские должности» [6, с. 44]. Это порождает устойчивую конкуренцию за доступ к медийным и академическим платформам, в рамках которой важную роль играют не только компетенции, но и принадлежность к определённым профессиональным обществам.

Арт-критик Питер Геймер подчеркивает, что в системе, где ключевые механизмы арт-индустрии завязаны на личное общение, неформальные связи и взаимные протекции, существует реальная угроза того, что критик, позволивший себе чрезмерную независимость, окажется исключённым из круга профессионального взаимодействия, как с художниками, так и с институциями [9].

На подобные явления указывают представители критики и в других областях искусства – от театра и кино до музыки и литературы. Эта ситуация подчёркивает глубокую институциональную амбивалентность фигуры критика: с одной стороны, он претендует на роль независимого интерпретатора и судьи результата художественного процесса; с другой – сам оказывается встроенным в систему зависимостей, компромиссов и символического капитала, в которой искренность суждения может противоречить стратегии профессионального выживания.

Современная арт-критика всё чаще оказывается включённой в рыночную инфраструктуру не как внешняя рефлексия, а как органическая её часть. В некоторых случаях гонорары критика, пишущего об определённом художнике, частично или полностью выплачиваются дилером, непосредственно заинтересованным в повышении капитализации соответствующего арт-продукта. По сути, дилер инициирует публикацию обзора, самостоятельно выбирая критика, отзыв которого, вероятнее всего, окажется благожелательным.

В других случаях опосредованное влияние осуществляется через покупку рекламных площадей: дилер оплачивает размещение рекламы в журнале, взамен чего ожидается положительное (или, по крайней мере, нейтральное) рецензирование «своего» художника [6, с. 57]. Журналы, особенно работающие в сегменте актуального искусства, наполняются таким самым образом как прямыми обзорами, так и комментариями к ним, формируя плотное пространство вторичных смыслов, где художественная ценность произведения теряется за шумом искусственного институционально сконструированного дискурса.

Вне этой системы, как подчёркивают некоторые исследователи, функционирование актуального искусства в его современной форме было бы затруднено, а то и вовсе невозможно. Сам процесс продажи произведения искусства сопровождается сложной сетью репрезентаций, в которую вовлечены галеристы, дилеры, критики, кураторы и различные институции. Арт-критики в этом контексте выступают не столько как независимые интерпретаторы, сколько как «производители доверия» и навигаторы общественного вкуса, влияя на формирование предпочтений аудитории и легитимацию художественных практик [2].

Разумеется, следует признать наличие независимых критиков и профессиональных искусствоведов, сохраняющих верность исследовательским и этическим стандартам. Однако в рамках институционального поля современного искусства эти исключения не меняют общей логики функционирования критики как части современной арт-рыночной экосистемы. В результате ценность художественного высказывания подменяется авторитетностью представляющей его ангажированной институции или персоналии.

01 Июн 2025 в 14:21. В рубриках: Теория и история культуры, искусства. Автор: kris

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.