Режиссёр Константин Лопушанский отвергает сценарий, написанный Стругацкими в 1986 году. Разнящийся от первоначального варианта повести и созданный по её мотивам, носящий название «Туча», сценарий как самостоятельное произведение был опубликован в 1987 году.

Несмотря на отрицательный ответ Первого творческого объединения «Ленфильм», режиссёр создаёт киноверсию в 2006 году. То есть со времени написания повести до её экранного воплощения прошло без малого сорок лет. Целое поколение, выросшее в период социализма, перестройки, постперестройки, распада Союза обращается к темам, воплощённым в произведениях Стругацких, для осознания нынешнего времени. Предвидение будущего с наличием знаков прошлого удивляет, зачастую и пугает, и настораживает современников. Изгнать «нас» прежних из себя – гораздо труднее и благороднее, чем выгнать «плохих» взрослых из царства детей [1].

Сценарий писателя-фантаста Вячеслава Рыбакова и режиссёра Константина Лопушанского перелицовывает изначальный текст вплоть до переименования героев. Но это меньшая из бед по отношению к первоначальным замыслам писателей. Приёмы кинематографа имеют парадоксальное свойство использовать широчайший набор технических приёмов для аудиовизуализации текста и, в то же время, специфическую ограниченность кадром. При всём интересе к фантастике фильм оказался незамеченным в прокате, возможной причиной тому послужила утрата социальной актуальности [3]. Но кинематограф знает немало примеров кассовых фильмов, отнюдь не имеющих насыщенного социального звучания, но собирающих кинозалы. Следовательно, сниженный интерес у зрителя объясняется не только социальным фоном, но и кинематографическими издержками.

Но можно сделать фильм зрелищным, интересным для зрителя, используя широчайшие возможности и технические приёмы, тем более в данном случае имеется благодатная литературная почва при неугасающем интересе публики к интеллектуальному кино.

Но у Константина Лопушанского получился фильм, балансирующий между самостоятельным произведением и аллюзией на экранизации «Пикника на обочине», «Сталкера», «Писем мёртвого человека», что отмечалось рядом критиков (Корнеев Р., Паршин В., Огнев А.). Перепевы с цитированием режиссёром и самого себя («Письма мёртвого человека»), и Андрея Тарковского («Сталкер») не дают возможности причислить киноверсию Лопушанского к исключительно изолированному фильму без навеиваний извне.

Кинокритик Роман Корнеев в рецензии на фильм «Гадкие лебеди: Над всем Ташлинском безоблачное небо» усматривает оммаж Тарковскому со стороны Константина Лопушанского. Говоря о волшебстве реинкарнации режиссёра, критик отмечает, что этой камерой словно водит сам Тарковский, выбирая присущие ему ракурсы [2]. Кинофактура Константина Лопушанского предполагает репликацию, сохраняя отблеск Андрея Тарковского. Возможно, этот пассаж следует воспринимать как дань уважения Лопушанского Тарковскому. Возможно, как эпигонство, без прямого заимствования со ссылкой на первоисточник, как это принято в научном мире, с пиететом относящегося к чужим идеям и чужой славе в качестве производной от этих идей первооткрывателей новых смыслов.

Ассоциативный ряд очевиден в тягучести кадра, его глухой неяркой колористике, в акцентах на деталях (капающие дождинки в стаканы, ванны, на подоконники). Но Тарковский ближе к Стругацким, чем Лопушанский с его произвольным трактованием литературной основы, делая её лишь канвой для почти самостоятельного сценария.

Читатель и зритель вправе самостоятельно решать извечный вопрос «С чего начать?»: читать или смотреть, поскольку одновременность сих действий несовместима. Всё-таки любое режиссёрское видение есть второчтение первоначального источника со своими субъективными наслоениями. Что касаемо зрителя, то это будет уже третье чтение, но уже глазами режиссёра и сценариста, если таковой выступает в одном лице. И назвать этот процесс без купюрного внедрения в первооснову свежим и самостоятельным для зрителя крайне трудно. Любой фильм, созданный по мотивам определённой литературной основы, наделён субъективизмом всего коллектива создателей.

И простая истина о приоритетности литературной основы для непосредственного, а не опосредованного диалога с автором, вполне внятна и не требует дополнительных разъяснений.

15 Мар 2024 в 09:36. В рубриках: Теория и история культуры, искусства. Автор: kris

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.