В результате культурного использования артефактов происходит индивидуальное освоение всеобщих культурных смыслов, правил и норм практической и социальной деятельности, формируется сознание, а с ним и социокультурное программирование деятельности людей. Социальная регуляция представляет собой невидимые рельсы, императивные нормы социальной активности индивидов, суть которых осознается индивидом в виде образов стимулов и схем-правил деятельности. В конечном итоге социальная регуляция сводится к согласованию действий различных индивидов в соответствии с целевыми задачами общества.

Важнейшей для любого общества задачей является воспитание способности индивидов к выполнению социальных норм. Почему люди выполняют нормы и действуют согласованно? Как побудить индивида к выполнению норм, если большинство из них противоречит биологическим законам существования человеческого тела, а в некоторых случаях прямо запрещают удовлетворение биологических потребностей организма? К сожалению, несмотря на чрезвычайную практическую значимость в современной теории этот вопрос еще не достаточно изучен, хотя эмпирически накоплен колоссальный объем практических методик и образовательно-воспитательных схем подготовки индивида к жизни в обществе. Во многом это противоречие обусловлено методологически исходными представлениями о человеке.

Мы исходим из понимания человека как, прежде всего, существа практического, целенаправленно действующего, переделывающего, а не отстраненно созерцающего мир наблюдателя, как это мнится обыденному сознанию и весьма распространено в современной гуманитарной науке. А это значит, что сознательное выполнение любого социального действия предполагает наличие трех условий: знания (целесообразного плана, технологии, рецепта), умения (сноровки в технологии целесообразного движения) и желания (стимула, эмоции, соблазна) его совершить. Говоря словами Б. Спинозы для субъекта желание есть «не что иное, как самое стремление действовать» [7, с. 570].

Однако в отечественной гуманитаристике при объяснении социальных явлений не принято говорить о желаниях, которые зачастую примитивизируют и сводят к непредсказуемым индивидуальным капризам действующего субъекта. Напротив, в условиях доминирования панрационализма акцент делается на всеобщность знания норм и волевое принуждение к послушанию. И это существенная теоретическая и практическая ошибка. Основу желания составляют эмоции. Эмоция – ключевой элемент в деятельности человека. «Обозначая в образе жизненно важные цели, эмоции служат посредником, связующим звеном между потребностями живого существа и деятельностью по их удовлетворению» [1, с. 101]. Эмоции являются субъективной формой мотивации. Мотивация открывается субъекту в виде эмоциональных явлений, которые сигнализируют ему о потребностной значимости объектов и побуждают направить на них деятельность [6, с. 12]. Без эмоций не совершается ни одно человеческое действие. Даже мышление невозможно без эмоциональной активности, без творческого воодушевления. В известной мере можно утверждать, что эмоции важнее, чем мышление.

Дело в том, что у человека не существует «чистых» (отвлеченных) познавательных (гносеологических) образов. У ведущего практическую жизнь человека все образы эмоционально окрашены сообразно целям его деятельности [1, с. 86–100]. Поэтому все образы, даже, казалось бы, сугубо теоретические (поскольку оперирование знаками в мышлении это тоже целесообразный процесс, в котором эмоции непосредственно участвуют в определении сообразности применяемых смыслов знаков искомой цели мышления) содержат как минимум два смысла: познавательный (предметный, гносеологический) и ценностный (практически значимый, аксиологический). Эмоциональная окраска придает предметным образам ценностные значения, превращая, тем самым, их в аксиологические образы. Многократное воспроизводство социально важных форм деятельности приводит к образованию устойчивой эмоционально-смысловой значимости предметных образов и завершает их трансформацию в социально санкционируемые и востребуемые интересы людей.

Социальные интересы являются непосредственными стимулами социальной активности, регулирующими деятельность людей. Их формирование является важнейшей и непосредственной задачей воспитательной деятельности. И здесь необходимо отличать общий интерес от одинакового интереса. Общим интересом является тот интерес, который, в отличие от удовлетворяемого в одиночку одинакового, реализуется лишь в совместной сплоченной и регулируемой деятельности индивидов. Поэтому каждое общество стремится к обобщению и согласованию интересов вокруг общей цели развития данного сообщества. Это достигается посредством общности переживания ценностного смысла общего интереса, путем установления регламентируемого властью эмоционального режима.

Итак, с психологической точки зрения интересы представляют собой эмоционально окрашенные когнитивные представления о ценностях, определяющие целевую направленность и способ действий индивида. Эмоциональные характеристики добавляют к когнитивным образам оценку их практической (ценностной) значимости, превращая в аксиологические образы. Сложившаяся в обществе система ценностей определяет социальные требования к формированию адекватных данной культуре интересов у отдельных индивидов, обеспечивает эмоциональную общность и согласованность их действий. Поэтому вопрос об аксиологических смыслах и роли эмоций в регулировании поведения людей является центральным вопросом социальной регуляции.

Регулятивная роль эмоций проявляется как раз в том, что эмоции одновременно и оценивают ситуацию, и побуждают человека к адекватной типической форме социокультурного действия в соответствии с ценностной картиной мира, присущей данной культуре. Сказанное означает, что каждое общество озабочено проблемой собственного воспроизводства и поэтому стремится установить эмоциональный режим или контроль (традиционный, нравственный, религиозный или политический) над эмоциональными переживаниями индивидов. Единство общества как раз и достигается единством ценностных смыслов и форм чувствования. Поэтому задача нормативного формирования культурно обусловленных форм человеческой чувственности и, соответственно, общественного контроля над повседневными эмоциональными оценками текущих событий является стержневой задачей образования и воспитания в каждой общности людей.

К сожалению, вопрос о роли эмоций в поведении индивида большей частью рассматривается с позиций иррационализма и субъективизма. Существующие физиология и психология эмоциональных явлений лишь описывают способ существования эмоций в человеческом организме и не дают адекватной теории социокультурной трансформации врожденных (базовых) эмоций в сложнейшие эмоциональные комплексы собственно человеческих чувств. Гуманитарная наука остро нуждается в преодолении предвзятого мнения обыденного сознания о якобы уникальной субъективности индивидуальных эмоционально-чувственных состояний посредством обоснования культурно-практической обусловленности социально значимых чувств.

15 Мар 2024 в 13:20. В рубриках: Эстетика. Автор: kris

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.