В первом случае мы фокусируем свой научный интерес на точке зрения искусствоведов, согласно которым «Диана в осеннем ветре» – «одна из лиричнейших работ зрелого мастера», время написания которой совпало с увлечением художника «непрерывной мелодической линией, которая … подобно “бесконечной мелодии” струилась свободно и раскованно, лишь слегка вибрируя … или образуя переплетенные между собой фигуры» [8]. Во втором, – на характеристику общего эмоционального знака первого раздела пьесы, отмеченного «легким, невесомым, завуалированным, прохладным звучанием “катящихся кластеров” ветра, представленного тембровой краской фортепиано, контрабаса и вибрафона, из которого появляется ясный, мягкий, пластичный, серебристо-серого оттенка образ Дианы (тема альта, звучащая легато, р, в высоком регистре и непрестанно возвращающаяся к своей опоре соль» [5, с. 155]. Наконец, в третьем случае значимой для нас оказывается следующая зарисовка Б. Зайцева: «Теплый воздух шелками полоскал ее лицо, рукава черного Дианина плаща все взлетали и вились» [7, c. 55 – 62]. Напомним также, что несколько ранее писатель указывает на то, что Диана «обратилась из богини в такой же черный кружочек, выставляющий лапку вперед, лапку назад».

Все изложенное позволяет высказать предположение о том, что портрет Дианы, запечатленный в картине П. Клее «Диана в осеннем ветре», презентирует оценочную функцию, суть которой сводится к авторской оценке представляемого персонажа. Аналогично словесному портретированию, реализация обозначенной функции осуществляется в портрете-эмоции, наиболее значимым для которого оказывается необходимость запечатлеть не столько какую-либо эмоцию вообще, сколько эмоцию, характерную именно для портретируемого. При этом оценочная функция связывается нами с содержательно-подтекстовой стороной информации. Поскольку же процесс понимания напрямую связан с деятельностью оценивания [9], отмеченная нами связь оказывается вполне закономерной.

Более того, косвенное подтверждение заявленной позиции обнаруживает себя в проекции идей И. Р. Гальперина на область риторики художественного текста, которая исследуется П. С. Волковой в контексте диалогической природы гуманитарного знания (М. М. Бахтин). В частности, риторический Логос выступает аналогом не только СФИ, но и, одновременно, «данного» и/или «познавательного момента текста»; Этос – СПИ и, одновременно, «созданного» и/или «этического момента текста» точно так же, как риторический Пафос опознается в качестве аналога СКИ, выступая одновременно как «со-бытие» «данного и созданного» или, что то же, – «познавательного и этического моментов текста» [3, с. 134].

01 Мар 2016 в 09:11. В рубриках: Культура: люди и судьбы. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.