Интеллигент – Августин Блаженный, чья «Исповедь» из глубин рушащегося римского мира есть беспощадный суд над собой и самоприговор, заведомо исключающий всякую адвокатуру.

Интеллигент – Данте, чей интеллектуальный масштаб в «Божественной комедии» потрясает и сегодня. Однако сквозь круги ада героя-автора гонит именно совесть, нарастающее с каждым витком адовой спирали чувство вины, разрешающееся в катарсисе Встречи.

Русская литература – литература совести от Радищева до Чехова, прошедшая мучительную рефлексию Толстого и Достоевского, подставившая под пули Пушкина и Лермонтова как заложников чести, этого парафраза совести (а ведь Пушкин – один из самых блистательных интеллектуалов Европы), заставившая отнюдь не героического Мандельштама написать и самоубийственно читать стихи о «кремлевском горце».

Все сказанное касается знаковых фигур, столетиями определявших аксиологию и этику культуры. Однако бывает и по-другому, когда нравственный акт протекает за кулисами истории и бесшумно растворяется в потоке обыденности.

Интеллигент – украинская крестьянка, прячущая в подвале еврейскую семью.

Интеллигент – немецкий промышленник, герой «Списка Шиндлера». Узнали бы мы его имя, если бы не фильм? А сколько фильмов не снято?

Интеллигенты – мои соседи, обмывающие под бомбежкой умершую старушку, чтобы похоронить ее по-человечески.

И здесь вновь о Луганске. О страшном августе 2014 года, когда оставшимся жителям по законам украинского немира было предписано умереть. Не надо лицемерить, если речь идет о смерти. Именно умереть посредством геноцида, забытого термина, внезапно вытащенного из учебников и под свист «градов» ворвавшегося в реальность.

01 Дек 2015 в 12:21. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.