Данный оркестровый эпизод разделяет оперу на две большие части, становится своеобразным итогом первого этапа действия и предсказанием трагического окончания второго. В его тематизме заключены интонационные комплексы, звучавшие еще в начале первой картины (в сцене прощания Катерины с мужем), затем появлявшиеся во второй (обрамление сцены знакомства Катерины и Сергея и момент появления призрака Бориса Тимофеевича). Начальная попевка темы пассакалии грозно звучит в оркестре в момент неожиданного прихода Зиновия Борисовича в пятой картине. На преобразованном материале данной темы построен заключительный марш из этой же картины, звучащий, когда Катерина и Сергей несут в погреб тело убитого Зиновия Борисовича.

Таким образом, вписываясь в сценическое действие, соединяя соседние картины, этот антракт возвышается над ним, становится нравственно-этическим центром в опере, выражением позиции художника. Его можно трактовать как воплощение образа Добра, противостоящего Злу. Данный оркестровый эпизод становится своеобразной медленной частью циклической композиции, в которой размышление вытесняет действие, а фигура автора-комментатора выдвигается на передний план. Использование в нем жанра пассакалии, с одной стороны, образует в развитии действия зону большого лирико-психологического сосредоточения, с другой – указывает на творческую индивидуальность композитора, для которого этот жанр стал в дальнейшем средством воплощения глубоких трагических раздумий.

Четвертый антракт между шестой и седьмой картинами третьего действия является логическим продолжением оркестрово-музыкальной мысли, сопровождавшей предшествующее сценическое действие: обнаружение Задрипанным мужичком в подвале трупа Зиновия Борисовича. Данный оркестровый эпизод можно представить как иллюстрацию бега мужичка в полицейский участок. Однако при внешней театральности он не теряет своей обобщающей значимости. Это может восприниматься и как образ торжествующего зла, фантасмагорическая пляска смерти на руинах рухнувшего лживого благополучия, и как указание на ускорение течения художественного времени, замедленного в предшествующем антракте. Действие оттеснило предшествующее размышление. А использование в этом антракте жанра галопа как бы снижает уровень обобщения: возвышенное сменяется обыденным.

В последнем, пятом антракте композитор продолжает саркастически-скерцозную линию отношения к сценическому действию. Данный оркестровый эпизод разделяет сцену в полицейском участке и картину свадебного пира. В нем продолжает укрепляться образ Зла, впервые представленный еще в первом антракте и продолженный во втором. Этот образ здесь персонифицирован в фигурах полицейских, спешащих наказать преступников.

30 Дек 2020 в 10:44. В рубриках: Арт-заметки. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.