Вспомним два важнейших постулата марксистской философской антропологии: труд создал человека, и все, что делает человек, он делает ради какой-то цели. Эти постулаты до определенного времени продуктивно работали в социальной теории. В современных условиях их продуктивность в значительной мере ослабла в виду двух обстоятельств. Во-первых, субъект сам стал ресурсом. Во-вторых, субъект вынужден сегодня действовать в условиях дигитализованной цивилизации и культуры.

И первое, и второе приводит к тому, что человек все более целеполагает и целереализует (и целереализуется!) в виртуальном – НЕВЕЩЕСТВЕННОМ! – пространстве. Если в довиртуальную эпоху человек в качестве субъекта сохранял личностные свойства хотя бы имплицитно через овеществление себя в артефактах («Все то, чего коснется человек, приобретает нечто человечье», – писал поэт), то в эпоху виртуализации возможность реализовать свои  личностные качества резко уменьшается, если совсем не сходит на нет!

Появление слова virtualis датируется началом XVI века, хотя примерно до второй половины XVII века, пока не было введено в терминологический словарь второй схоластики, оно встречалось довольно редко. Может показаться, что слово virtualis не означало ничего, кроме чистой возможности, потенции, подлежащей осуществлению в акте, поскольку схоластики отчасти следовали аристотелевской логике, тем не менее оппозиция виртуального – актуального уже не могла лишь дублировать господствовавшую еще со времен Аристотеля оппозицию возможного – актуального. Виртуальное в схоластическом понимании – это нечто идеальное, например, Бог – виртуален, но это, конечно, не значит, что он возможен, – он в полной мере реален. И актуализация в схоластике – это переход не из потенции в акт, а из виртуального в актуальное. Отголоски такого понимания реального и виртуального мы находим и у Делеза, который также неоднократно обращался и к оппозиции возможного – реального, достаточно подробно рассматриваемой в «Различии и повторении». Виртуальное никоим образом не исключает реальности и не принадлежит к сфере возможного – наоборот, «виртуальное обладает полной реальностью в качестве виртуального». Возможное бывает актуальным, хотя оно нереально, в то время как виртуальное может не быть актуальным при том, что оно необходимо реально. До конца 70-х годов прошлого века термин «виртуальность» еще не связывался ни с электронными, ни с информационными технологиями, о чем свидетельствует толкование, которое можно найти в Словаре иностранных слов 1979 года издания: «Виртуальный – возможный; такой, который может или должен появиться при определенных условиях». Понятно, что в современных условиях подобная характеристика уже не является удовлетворительной, о чем свидетельствует тот факт, что значение этого термина далеко шагнуло за рамки приведенного определения, хотя смысл «возможный» все более и более актуализируется, сознательно или бессознательно, почти во всех случаях использования этого термина.

01 Мар 2016 в 09:01. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.