Гуманистическое в человеке рассматривается всего лишь как возможность, заложенная Богом. Индивид ориентирован на существенные усилия социокультурной, творческой деятельности. Только единство природы и культуры может возвысить человека до вершин, сотворенных по Образу и Подобию. Средневековой этике аскетизма и пассивности парадигма «антропоцентризма» противопоставила человеческий ум и его деяния, придав им атрибут божественности, усилив его меру ответственности за свои деяния.

В целом парадигма «антропоцентризма» обосновала необходимость реабилитации мира и человека, были сделаны первые шаги в решении проблемы соотношения божественного и природного (человеческого), бесконечного и конечного. Божественность человеческого совершенства не дана, но достижима усилиями самого индивидуума. Чего стоит культивирование мысли о единстве космоса, всеобщей одушествленности природы, а человека – как высшего самотворения. Парадигма «антропоцентризма» засвечивает и возможности решения не только проблемы бытия мира, но и бытия в мире. Э. Роттердамский, Н. Макиавелли, М. Монтень и другие обеспечили возможность «прослеживать извилистые тропы нашего духа, проникать в темные глубины его…». Мыслители переходного периода сделали заявку на принятие жизни во всей ее сложности, на необходимость мужественно переносить страдания тела и души, достойно исполнить свое земное предназначение.

Антропоцентризм подготовил общественное сознание к выходу в Новое время, включил механизмы научно-технического прогресса, как одного из ведущих факторов становления и развития капиталистического способа производства, который должен был изменить действительность общества и жизнь индивида, завершить формирование парадигмы «человеческой исключительности» с ориентиром на осуществление идей антропоцентризма, антиэкологизма и социального оптимизма.

Замах был «рублевый», а результат оказался «копеечным». В условиях господства системы «товар – деньги – капитал» мечта о приоритете человека разумного обернулась трансформацией в одну из разновидностей человеческого «Я» и востребованностью на рынке спроса-предложения исключительно в формате его социальной функции. Заявка о том, что человек звучит «гордо», на практике уже звучала «горько». Ему стало неуютно в том машинизированном мире, который человек создал своими усилиями, ощутив при этом реальность незащищенности и отчужденности. Особенно остро переживает он свою потерянность и редукцию в социальной функции, когда наличные производственные отношения капиталистического способа хозяйства из формы развития промышленных сил превратились в их оковы (К. Маркс). Кризис поразил не только базис общества, но и его надстройку, затронул все сферы жизни коллектива и общественного человека. Конец XX века вошел в историю как завершение эпохи Модерна. Выделяются отличительные черты этого периода: редукция человека в одной из социальных функций, демонстрация формального рационализма и техницизма в формате научно-технической революции и ее результатов: автоматизации, роботизации, компьютеризации. Не успел человек на фоне успехов научно-технического прогресса сменить пессимизм на оптимизм, как грянул очередной исторический вызов и человечество вновь оказалось в необходимости поиска достойного ответа. Это состояние исчерпало потенциал модернизации и нуждается в новых формах идентичности.

Для Постмодерна как общества переходного периода характерен плюрализм жизненных форм, отсутствие единого смыслового центра культуры, обобщающих инстанций. Старая шкала ценностных ориентиров уже не работает, а новая еще не сложилась. Отсюда следует необходимость поиска новой парадигмы общественного развития.

Эпоха Модерна изначально базировалась на уверенности в том, что с помощью рационального подхода к экономике и политике, к воспитанию и образованию, образу жизни и мысли можно покорить природу, осчастливить человека, пересоздать мир, удалив все, что не поддается рационализации. В хозяйственной среде балом правит идея о логике рынка и обеспечении его оптимальной эффективностью. В области политики Модерн вытеснил сгнившие феодально-монархические порядки и заменил их либерально-демократическими институтами. Качественные изменения коснулись и образа жизни человека. Религия, определявшая основные параметры его бытия, объявлена личным делом. Жизнь общества и человека в коллективе выстраивались на базе исключительно одной ценности – разума. Казалось, что все выверено, все правильно, а человек страдает. Он остался один на один со своей совестью, пребывая в постоянном выборе между добром и злом. И в этом случае формальная рациональность ему не помощник. Как и в прошлом, сохраняется основное противоречие между желаниями (хотениями) человека и структурно организованным табу общества ему подобных.

Исследуя природу Модерна, логику его становления и угасания, М. Вебер в «Избранных произведениях» приходит к выводу о том, что мир в эпоху Модерна, несмотря на очевидные успехи науки, техники, технологии и рациональной организации, не стал более совершенным и более пригодным для обитания человека, его самовыражения и самоосуществления [2, c. 644–706]. Этот вывод долго оставался вне внимания. Только опыт военного противостояния, конфронтация мировых социальных систем, реальность глобальных проблем, потерянность человека между рациональностью и иррациональностью заставили вспомнить о реальных оценках эпохи Модерна, эпохи формальной рациональности.

15 Мар 2024 в 14:12. В рубриках: Философская антропология, философия культуры. Автор: kris

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.