* * *

Надличностные нормы как политики, так и морали с самого начала их социальной объективации и выделения из первобытной традиции требуют внешнего авторитарного обоснования и принудительно-императивного закрепления в психике индивидов. Функции подобного внешнего авторитета в структуре духовной культуры общества выполняет религия – особая форма мировоззрения и человеческих взаимоотношений, основу которой составляет вера в сверхъестественное.

В отличие от рационально формулируемого, доказательного и подтверждаемого практикой убеждения, вера не может быть абстрактно выражена и объяснима. О вере можно говорить лишь в том случае, когда речь идет о чем-то, что не может существовать помимо самого акта веры. Иначе говоря, фактическим предметом веры является только сама вера, особое иррациональное психологическое состояние, постоянно возобновляющее и возрождающее саму способность и силы верить. Другое дело, что акт веры уже в момент его свершения растворен или наполнен каким-то смыслом, который раскрывается на основе этих же актов, и поэтому сам акт веры в чистом виде остается незамеченным. Чтобы его «схватить», существует специальная техника (механизм) религиозного и философского мышления, которая обычно описывается словами «транс», «прозрение», «откровение», «видение», «явление», «экзальтация» и т. п.

От природной и социальной «естественности» сверхъестественное (то есть «то, что стоит за естественным и движет им») отличается рядом специфических черт, важнейшими из которых являются: 1) всемогущество – способность осуществить любое, даже самое фантастическое желание: «Все в мире подвластно воле Бога»; 2) провиденциализм – тотальная информированность, способность предвидеть и планировать (мыслить) все без исключения мировые события: «Бог все видит и все знает»; 3) таинство действий – недоступность для рационального мышления, осознание способа осуществления желаний: «Пути Господни неисповедимы»; 4) покорность воле человека (!) – способность выполнять просьбы молящегося, того, кто обращается к сверхъестественному: «Страждущему Бог да поможет». Религиозная вера в сверхъестественное, культивирование и почитание сакральных смыслов делает нормы социальной деятельности, как и все связанное с религиозной верой, священными.

Религиозные символы, реликвии, храмы – это святыни, ее положения – святые истины, ее безгрешные адепты – святые, ее служители, отправляющие религиозные обряды, – священнослужители. Святость вызывает предупредительную почтительность, а поругание святынь – святотатство – люди считают тягчайшим из грехов, недопустимым проявлением богохульства и безнравственности. Религия регулирует социальные конфликты устанавливая биполярный эмоциональный режим, путем поощрения выполнение устанавливаемых Богом правил райской божественной благодатью и угрозой божественного наказания ослушников и грешников муками ада.

В истории не было ни одного развитого общества, которое не прошло бы этап полного и безусловного доминирования религии и религиозного мировоззрения во всех сферах жизни, особенно в период перехода от первобытной организации к классовому обществу. Об этом свидетельствует даже сходство слов «культ» и «культура», которые обозначают сам артефакт, его смысловое содержание и собственно человеческий способ движения в процессе опредмечивания или распредмечивания этого содержания. Культ (поклонение, почитание) по-прежнему составляет средоточие культуры. Культура родилась из культа. Истоки ее сакральны. Ядром культа П. Флоренский называет святыни, результат первичного творчества человека.

Многие культурные ценности, в том числе наука и искусство, происходят из культа и по сей день во многом сохраняют свое сакральное значение. Не составляют исключения и политико-правовые и моральные ценности, которые выделились благодаря сакральной канонизации из традиционных регулятивов первобытного общества. Первичные формы политической и нравственной регуляции поведения индивидов имели не свободно-индивидуальное, автономно-личностное, а сакрально-религиозное обоснование. Дело в том, что выполнение политико-правовых и моральных норм противоречит личному интересу индивида, и для их выполнения требуется либо сила прямого внешнего физического принуждения, либо угроза отсроченного наказания за их невыполнение, которая дополняется поощрительной надеждой на спасение в случае соблюдения религиозных предписаний. Главным инструментом религиозного принуждения к выполнению политико-правовых и этических предписаний (заповедей, кодексов и откровений) является страх перед угрозой наказания со стороны сверхъестественной силы: «Бог отомстит в аду». Неслучайно первые слова Бога содержат в себе прямую угрозу наказания: «Азм есть», «Мне отмщение, и аз воздам». Тем самым религия освящает политико-правовые репрессии и добровольное моральное самопожертвование, предупреждает о неотвратимости Страшного суда и наказания за неповиновение божественной воле и ослушание.

29 Сен 2023 в 22:01. В рубриках: Философская антропология, философия культуры. Автор: kris

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.