Речь идет о первичной обращенности к конкретному и вместе с тем универсально-символическому «Ты» («врожденному Ты», по выражению М. Бубера), на котором зиждется сам феномен культуры как таковой, независимо от его дальнейшего содержательного «наполнения». Полагая пределы мира нашего «Я», «врожденное Ты», с одной стороны, указывает на его несамодостаточность, но с другой – завершает его внутреннюю целостность. Понимание диалога как взаимодействия «персональных миров» само по себе является достаточно традиционным. Например, на нем основано следующее определение: «Диалог оказывается невозможным и в том случае, если его участники включают только сообщения собеседника в свой привычный и фиксированный набор смыслов или пытаются вполне воспринять образ мышления, характерный для собеседника, для чего стремятся разорвать все связи с нормативно-ценностными системами своей социокультурной среды (что полностью никогда не достигается). Лишь частичный выход за пределы привычного позволяет найти какие-то общие моменты, обеспечивающие понимание. Такой выход всегда представляет собой единство разнонаправленных процедур: с одной стороны, выявление неожиданного, странного по сравнению с привычными способами освоения мира, с другой стороны – отождествление неизвестного, непривычного с известным… Данный процесс связан с расшатыванием привычных представлений, вырыванием явлений из привычного контекста их осмысления, разрушением старого смысла. Это та сторона смыслообразования, которую В. Б. Шкловский удачно назвал „остранением”» [3, с. 71–72]. Тем самым этот внутрисубъектный аспект диалога выпадает из модели «информационного обмена» и является чем-то совсем иным.

Сущностным признаком того, что в философии называется «диалогом», является феномен самоизменения субъекта, что в предельных случаях может становиться формой трансценденции и соответствующего духовного опыта. Можно даже сформулировать своего рода «основной закон диалога» следующим образом: диалог имеет место там и тогда, где и когда встреча с Другим заставляет нас отнестись к себе как к Другому. А в предельном случае, который является «энтелехией» диалога, это позволяет отнестись к Другому как к себе, осуществляя абсолютный нравственный императив.

Сама человеческая субъектность как таковая и является базовым феноменом культуры, а ее воспроизводство является культурой par excellence, независимо от того, в каких формах это происходит. Рефлексии данной проблематики выявили базовый закон культуротворчества, который хорошо сформулирован в определении С. В. Пролеева: «Культурное действие всегда конституируется как выход человека за пределы себя – своей имеющейся данности, изначальной определенности или естественной первичности. Весь опыт культуры в классическом ее понимании – это опыт превосхождения человеком самого себя… усилия человека по отношению к себе самому, к нахождению своей человеческой сущности – является универсальным определением культурного бытия вообще. Оно с полным правом может быть названо основным культуротворческим действием. Соответственно, все, что происходит в модусе этого действия, тем самым автоматически попадает в границы культурной реальности» [11, с. 104]. Понимание сущности диалога как феномена самоизменения субъекта – это понимание его как основной формы культуротворческого действия. Такое определение предполагает, что «незавершенность (inconclusiveness) всегда была силой культуры, самым глубоким ресурсом ее инновационности и никогда неиссякаемой энергии» [15, с. 128]. А любая «незавершенность» как таковая и является состоянием потенциальной и актуальной трансформации – самоизменения субъекта посредством взаимодействия с Другим.

12 Июл 2021 в 13:14. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.