Просмотров 169

В «благополучные» эпохи убивают не поэтов, а саму поэзию. Примером такой эпохи может служить наше время, хотя подобные ей были и раньше. Мы живем в эпоху катастрофического падения художественного вкуса. Если бы сейчас появился Пушкин, то его бы просто никто не заметил. А если бы и заметили, то сразу бы высмеяли и обвинили в наивности и в примитивной технике. Ведь сейчас «техникой» стиха называют не благородную простоту и прозрачность речи, как во времена классиков, а словесные трюки, ловко маскирующие претенциозную пустоту. А многие ныне даже вполне серьезно думают, что «техника» поэзии – это строгое соответствие школьным правилам стихосложения. В наше время в стихах ищут «образы», «эмоции», «контекст», «оригинальность» – в общем, все что угодно, только не поэзию. Сама поэзия почти никому не интересна. И это естественно: когда поэзия ушла из самой жизни, она непонятна и в стихах. Поэзия ушла из жизни, когда в ней место Бога и души заменили техника и комфорт. Ныне золотые строки «Поэзия не в том, совсем не в том, что свет / Поэзией зовет» (И. А. Бунин) оказываются особенно точными и пророческими. Поэзия не имеет ничего общего с так называемым самовыражением – этим «идолом» современного опустошенного человека. В этом смысле поэзии нет ничего «личного» – но она говорит лишь о том, что общее у всех людей без исключения. Если автор всего лишь «самовыражается» – значит, ему нечего сказать. Поэзия – это, наоборот, самопреодоление автора. Поэзия – это то, что все время рождает нас заново. Поэзия – это метафизическая смерть и земная тень вечности. Этим она и ценна, но именно это и делает ее маргинальной в обществе «благополучия».

Последнее определение в полной мере может быть отнесено и к философии. Именно об этом – скандальный тезис М. К. Мамардашвили. В лекции 14 книги «Очерк современной европейской философии» он говорит об этом так: «В XX веке проблема „антикультуры” (назову ее так) – в этом смысле, скажем, философия есть антикультурная деятельность, мысль есть антикультурная деятельность, наука есть антикультурная деятельность, личность есть антикультурное явление – всплывает на поверхность… Скажем, предельным выявлением возможностей культуры как таковой, то есть как машины, действующей в том числе и через символы, организующие массовую волю, массовое сознание, пускающие в ход массовую энергию, был фашизм, или нацизм. Это – явление торжества культуры… Стоит только внести другой смысл… как все перевернется, потому что вы знаете, что фашизм – это антигуманизм, антикультура, варварство и прочее. Дело в том, что лучше применять те смыслы, которые я определял, и вещи становятся, мне кажется, понятнее. Культура есть организация массовых состояний и воли, эмоций, мыслей и так далее через человеком же созданные символы, и эти символы (по смыслу того, что я говорил) – отчужденные, то есть это человеческие же силы, властвующие над человеком в виде внешне данных ему вещей или правил, норм, катализаторов энергии и так далее» [8, с. 269]. Именно в этом смысле фашизм и нацизм оказываются «предельным выявлением возможностей культуры как таковой, то есть как машины, действующей в том числе и через символы, организующие массовую волю», явлением «торжества культуры». Здесь М. К. Мамардашвили, делая это скандальное заявление, сознательно позиционирует себя как интеллектуального и социального маргинала, создавая свой язык определений, прямо противоположный общепринятому. И такая стратегия применяется философами весьма часто, начиная с Гераклита и киников; а из более современных примеров можно вспомнить выражение экзистенциалиста Ж.-П. Сартра: «Я бы с удовольствием сжег Мону Лизу» [11, с. 15]. Откуда это противопоставление философии обычной культуре?

16 Июн 2020 в 10:10. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.

Ваш отзыв