Поэтому наряду с серьёзным отношением к Слову как медиатору сакрального в культуре существует и некоторое недоверие к словам, отношение к слову как к чему-то легковесному и поверхностному, к тому, что можно легко нарушить. У. Шекспир в «Макбете» с иронией произносит устами своего героя: «Слова, слова, слова». Т. С. Элиот говорит: «Ибо слова подчиняются лишь тогда, когда выражаешь ненужное, или приходят на помощь, когда не нужно» [4, с. 188]. Пустота, поверхностность и несерьезность слов проявляется именно тогда, когда они утрачивают свой смысл как «речение», «сказание». Слова становятся простым средством передачи какой-либо информации и утрачивают свой онтологический статус, который изначально коренится в сакральных основаниях бытия культуры. Об этом размышляет М. Хайдеггер в ряде своих работ.

С религиозной точки зрения допустима и практика полного молчания. Общение посредством молчания характерно как для буддистских, так и для православных монахов. Сакральный язык предполагает не только использование слов во время религиозных ритуалов, но и молчание. В особенности молчание свойственно одной из важнейших в православии религиозных традиций – исихазму, возникшему в Византии и получившему широкое распространение в духовной жизни Руси. Эта традиция оказала серьёзное воздействие на всю русскую культуру, в частности на творчество иконописца А. Рублёва, который сам принадлежал к числу исихастов. В ХІХ веке исихастские идеи оказали значительное влияние на литературное и религиозно-философское творчество Ф. М. Достоевского. Молчание, с точки зрения исихазма, более адекватно выражает религиозное начало в человеке, нежели слово, часто произнесённое всуе. Такое молчание и является подлинной «речью». Представление о том, что именно «молчание – золото», всегда было характерно для данного религиозного течения. Познание Бога сердцем в православном исихазме – это познание путём умной молитвы, которая совершается в благоговейном молчании. В практике исихазма существует своеобразная «эстетика молчания», покоящаяся на сакральной основе.

Следуя миропониманию исихастов-«молчальников», великий русский поэт Ф. И. Тютчев произносит: «Мысль изреченная есть ложь». Подчеркивая безмолвный характер многих религиозных ритуалов, французский исследователь М. Мосс, в свою очередь, замечает: «Нет никакой необходимости в материальном провозглашении слов для того, чтобы язык оставался языком. Это всегда некоторый ментальный акт. С другой стороны, некоторые ритуалы настолько символические, что их можно назвать молитвами, поскольку в действительности они производятся с помощью языка жестов» [5, с. 277]. Бытие слова как бытие сакрального в эстетическом измерении, движется от речи к молчанию и от молчания к речи. Как образно говорит о предназначении поэта И. Бродский: «Поэта далеко заводит речь».

14 Окт 2016 в 19:41. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.