В отношении Сократа справедливо отмечается, что его ироническая дистанция и манера обращения с собеседником лишь по форме выглядит как диалог, а по сути является жесткой манипуляцией собеседником, которую ловко и сознательно осуществляет философ. Известный историк античной философии Т. В. Васильева развернула это наблюдение в следующей характеристике: «Что же касается платоновского Сократа, то он вообще не признает споры; он слова никому не дает сказать без того, чтобы не запутать его в противоречиях… В платоновских произведениях представлены портреты многих мыслителей разных направлений, с его слов мы знаем их наиболее ярко и остро сформулированные мысли, но вся эта философская разноголосица допущена сюда не для того, чтобы в их споре или в споре с ними родилась истина – спор Платон считает глупой склонностью глупых людей („Законы”, 907 b-с). Задачу сократической майевтики Платон видит в том, чтобы очистить души своих чрезмерно осведомленных собеседников от некритически усвоенных хлестких формулировок типа „все течет” или „все стоит” („Theaetetus”, 210 с)» [6, с. 45].

Такая природа диалога в древнегреческой философской мысли привела к тому, что диалог практически с самого начала рассматривался как инструментальное, техническое средство обретения истины. Поэтому современные исследователи справедливо акцентируют внимание на становлении античного диалога как формы научного мышления [23]. Жесткая институциализация форм диалога произошла уже в «Топике» Аристотеля. Так, З. Н. Микеладзе замечает: «„Топику” следует рассматривать как произведение, в котором излагается методология искусства ставить вопросы и давать ответы, методология диалогического искусства, методология диалогики» [20, с. 110]. Этот «диалог имеет следующую структуру: (А) две роли: спрашивающий (стремится опровергнуть положение, выдвинутое отвечающим) – отвечающий (стремится защитить положение); (В) обсуждаемая проблема (положение); (С) силлогизм как структура, в рамках которой необходимо опровергнуть выдвинутое положение» [21, с. 60]. Впрочем, при всей полезности таких правил для рационального познания они фактически сводили на нет сам диалогический эффект свободного взаимодействия как взаимораскрытия сознаний. Обратной стороной этого процесса стало развитие представлений о диалоге как о «бое» [29], направленном на достижение победы – при этом также нельзя уже говорить о свободном взаимораскрытии сознаний. Й. Хейзинга отмечал: «Технически диалоги строились так, чтобы поймать противника в ловушку… Аристотель так и называет диалоги разновидностью мима, который сам в свою очередь является частью комедии. Поэтому нам не стоит удивляться тому, что даже Сократа с Платоном причисляли к роду ремесленников и магов, как и самих софистов… Этот диалог – форма искусственная, это художественный вымысел. Ведь искусство настоящей беседы, до какого бы совершенства ни довели его древние греки, отнюдь не могло приобрести блеск литературного диалога. В Платоновых руках – это что-то невесомое, воздушное, вполне искусственное» [8, с. 171].

30 Дек 2020 в 11:04. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.