Данный принцип лежал и в основе философии Востока, которая также с самого своего начала имела диалогический характер, однако он имел здесь свои сущностные особенности по сравнению с античным Западом. В таких классических памятниках восточной философии, как «Лунь юй» или «Упанишады», тоже имеет место диалогическая форма и принцип майевтики, и на Востоке диалог также рассматривался как принцип мировоззрения и принцип самоорганизации космоса. Тем не менее существует принципиальное отличие восточного философского диалога от диалога сократовского, а именно: восточный философский диалог, в отличие от западного, старался избежать манипулятивности. Известный исследователь китайской философии В. В. Малявин характеризует это различие, связанное с типом цивилизации, следующим образом: «Странно видеть, как учитель, который всю жизнь приучал своих учеников быть немногословными и ценить в словах именно то, что остается невысказанным, поощряет все эти „пустые мечтания” и длинные монологи… Речь как диалог учителя и ученика в Конфуциевой школе – а другой там и быть не могло – принципиально прерывна, неоднородна в стилистическом и жанровом отношениях. И такой язык – истинный образ творческой стихии жизни… Нельзя не видеть глубоких различий между двумя великими учителями древности. Беседы Сократа являются скорее замаскированными монологами; они имеют целью найти общие определения понятий, одну-единственную формулу истины. Сократ нуждается в придуманном, условном собеседнике как заданной посылке рассуждения, определенной точке опоры, от которой отталкиваются, чтобы идти дальше. Впрочем, в беседах Конфуция истина не рождается – она оберегается учителем. Эти беседы действительно представляют собой диалог, соседство двух точек зрения, двух уровней понимания, и раскрывается в них не универсальная истина, а уникальная, неповторимая правда творческого обновления жизни» [19, с. 315].

Другой известный востоковед Т. П. Григорьева специально обратила внимание на сущность «восточного» диалога и дает ему следующую характеристику: «В отличие, скажем, от Конфуция Сократ… будто ведет за руку ученика или собеседника, задавая наводящие вопросы, и приводит туда, куда хочет привести, к единственному правильному, на его взгляд, ответу. Очевидно, что его диалоги не направляли к самостоятельному мышлению… Можно сказать, что западная модель диалога – линейная, в ней есть логическая соподчиненность частей. Она зависима не столько от ситуации, сколько от исходной идеи… Восточная модель диалога – точечная, здесь нет зависимости от… причинно-следственной связи, но есть зависимость от постоянно меняющейся ситуации» [9, с. 14]. Вследствие этого «на буддийско-даосско-конфуцианском Востоке учитель никогда не облегчал задачу ученику, не задавал наводящих вопросов, а говорил намеками или мог прямо „ткнуть ум” ученика в проблему, ошеломить его неожиданным вопросом, вроде бы озадачить, на самом же деле – сбить скрепы, очистить сознание от клеш (санскр.), то есть иллюзий, тех ментальных функций, которые разрушают разум. Свободный ум, предоставленный самому себе, сам находит правильный ответ. Но лишь при высшем напряжении ума возможно озарение (сатори), которое и позволяет видеть вещи в их истинном виде. Такой способ ведения диалога (скажем, дзэнские „вопросы – ответы” предполагают не обусловленную логикой, мгновенную реакцию ученика на вопрос учителя) возможен, только если существует вера в изначально чистое и совершенное сознание, „изначальную просветленность” (хонгаку), в потенции свойственную каждому» [Там же].

30 Дек 2020 в 11:04. В рубриках: Социум. Автор: admin_lgaki

Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.